На игре

Представители кировской IT-сферы обычно не на виду у широкой публики. Поэтому тот факт, что именно местная компания является одним из лидеров в сегменте организации соревнований по киберспорту и их интернет-трансляций, стал для нас в свое время настоящим открытием. Достигнув национального и мирового уровня компания UCC, продолжает вести вещание из Кирова и расти рекордными для нашего времени темпами в десятки процентов в год. О том, как работает и сколько стоит такой бизнес «Навигатору» рассказал соучредитель компании Павел Шапкин.

– Когда мы общались пару лет назад, UCC планировала расширять вещание соревнований по киберспорту. Вначале на русском, затем на других языках. Вы развиваетесь в рамках этой стратегии или произошли какие-то изменения?

– В сфере организации турниров мы изменили свою стратегию и практически остановили работу на российском рынке. В текущем году в ближайших планах восемь турниров в Европе, восемь в Китае и один в Бразилии. Мы уже можем предложить участникам достаточно крупные призовые фонды — до 600 тыс. долларов.

Отчасти такой разворот на мировой рынок обусловлен сотрудничеством с одной китайской компанией, которая продвигает идею соревнований по киберспорту в олимпийском формате. Поясню. Традиционно в нашей сфере соревнуются клубные команды. Идея наших партнеров из КНР заключается в том, чтобы провести всемирные соревнования национальных команд. Для этого мы и в 2019 году провели около 80 национальных онлайн-турниров в самых разных странах мира вплоть до Афганистана и Палестины.

– Как удается работать с аудиторией, которая очень часто далека даже от английского?

– На самом деле это достаточно просто. Мы пишем исходный текст сообщений и анонсов на русском, а затем заказываем его перевод на тот или иной язык. Технология трансляции тоже отработана. Она, кстати, примерно такая же, как, например, при трансляции футбольных матчей.

Мы инвестировали в создание студии, которая располагается в Кирове. Связисты специально для нас проложили сюда очень мощную интернет-линию. Здесь мы формируем картинку и транслируем ее на весь мир. Поэтому, когда, например, мы организуем турнир в Бразилии, нам нужно найти там комментатора, который на своем языке комментирует ход соревнований.

В прошлом году мы в таком формате проводили трансляцию Чемпионата Мира по Counter-Strike на китайском языке. Формировали в Кирове картинку и передавали ее в студию в КНР, где работали комментаторы. В итоге соревнования посмотрели 140 млн человек.

К вопросу об экономической эффективности. Студия 70 кв. м. и высокоскоростной канал связи. Для того, чтобы получить многомиллионную аудиторию не нужны огромные офисные здания и тысячи сотрудников.

– Сколько сейчас человек работает в UCC?

– Сейчас у нас порядка 50 сотрудников. Год назад, в конце 2018-го, было около 100. Мы сконцентрировались на повышении эффективности, правильной организации внутренних процессов. В результате сейчас в два раза меньшим коллективом мы можем обеспечить оборот на 40% больше, чем год назад. Выросла и EBITDA (прибыль компании до вычета амортизации, налогов и процентов по кредитам — прим. ред.). То есть мы не просто разгоняем оборот, но и повышаем эффективность.

– Сократили половину сотрудников?

– На самом деле речь не идет о тех людях, которых мы заманивали в Киров, которые все бросили, а потом оказались не у дел. У нас было много внешних совместителей, фрилансеров и так далее, которые получали иногда по 5-10 тысяч рублей в месяц и, естественно, были этим недовольны таким уровнем дохода. Поэтому, полагаю, расставание в конечном итоге стало плюсом для всех. Тем более, после сокращения у нас появилась возможность повысить зарплату тем, кто реально работает, кого готов действительно брать на себя большую ответственность.

– Традиционно проведение турнира предполагает какую-то физическую площадку, соревнования, сопутствующее шоу. В киберспорте также или речь идет об онлайн-турнирах?

– Для нас в киберспорте для проведения турниров не обязательно иметь какую-то физическую площадку. Но мы работаем в индустрии развлечений. И здесь качество определяется уровнем эмоций. Когда мы делаем онлайн-турнир, то это не настолько мощное зрелище, как если бы действие происходило на стадионе. Поэтому выход на физические площадки — это естественный путь развития. 

Но мы прекрасно понимаем, что в текущей точке мы наиболее эффективны именно в организации онлайн-соревнований. Мы в этом действительно молодцы и умеем зарабатывать на этом. Переход на следующий уровень — это круто! Но это объявление войны крупнейшим мировым компаниям.

Поэтому мы выбрали делать то, что действительно умеем, но периодически все-таки заглядываем и на новые территории. Как раз сейчас работаем над организацией большого турнира в нашем городе. 

Это будут отборочные соревнования для формирования сборной команды России. Был выбор провести эти соревнования в Москве или в Кирове. Мы решили сделать праздник здесь. Это должно стать действительно большим шоу. Мы пригласили одну из самых известных в мире команд по Dota Virtus.Pro. Это настоящие легенды в мире киберспорта. Сейчас идет подготовка к этому большому фестивалю.

– Есть разные рейтинги, по которым сравнивают компании в вашей индустрии. Помнится пару лет назад писали, что UCC — третья в России. Произошли какие-то изменения в этом «табели о рангах»?

– В России мы точно вторые… Когда-то ставили задачу стать первыми. 

Но в чем прикол быть Топ-1 — обычное животное стремление к доминированию. На каком-то этапе мы действительно ставили перед собой цель стать первыми в стране, войти в мировой топ. Но это сфера очень жесткой конкуренции. Ничего удивительного, речь идет об очень больших деньгах, десятках и сотнях миллионов долларов.

Сейчас немного предыстории. Когда мы создавали свою компанию, то расшифровывали UCC в переводе на русский что-то вроде «бунт чемпионов» и вкладывали в это идею восстания окраин против доминирования столиц. Но путь войны — это состояние постоянного напряжения и тогда мы решили изменить философию компании. Даже иначе расшифровали UCC — You can company — компания ваших возможностей.

Вместо противостояния с мировыми лидерами мы задумались о том, чем мы можем им быть полезны, как мы можем дополнить уже существующую экосистему, что можем дать для развития индустрии киберспорта, как мы можем помочь лидерам вместе расти. Мы зарыли топор войны. Как не странно, мы не только избавились от стресса, но и стали значительно больше зарабатывать.

Когда убираешь эту внутреннюю потребность в доминировании, быть первым, лучшим куда важней становится просто оказывать позитивное влияние на жизнь людей. Когда мы организуем турнир, мы думаем не о самом большом призовом фонде, а о том, чтобы зрители получали эмоции, а игроки возможность для самореализации.

– Знаю, что у вас были идеи по привлечению внешних инвесторов, по выходу на фондовый рынок.

– Да, но на фондовый рынок пока рано. Нам с нашим уровнем выручки пока выгодно быть непубличной компанией.

– Есть какой-то порог, после которого публичный биржевой статус будет в плюс?

– Когда мы разговаривали в прошлый раз, почти два года назад, нам предлагали выкупить компанию за 4 млн долларов. Мы отказались. Сейчас UCC смело можно оценить в 8 млн долларов. Мы с партнерами обсуждали этот вопрос. Пока не пришли к общему мнению о какой-то планке выхода на IPO. Но в любом случае это будет иметь смысл при оценке компании в сумму порядка 30-50 млн долларов.

– Это акционерный капитал. А облигационные займы? На них идут даже относительно небольшие компании.

– Привлечение заемных средств через финансовые рынки мы тоже пока не рассматриваем. Да, есть проекты на развитие которых нужны дополнительные ресурсы. Но мы имеем возможность привлекать их от частных инвесторов или фондов. На самом деле выход на фондовый рынок сам по себе требует серьезных ресурсов и усилий. Продавать уже не продукт, а саму компанию — это другое. Пока мы не вышли на плато, пока идет интенсивный рост перед нами стоят другие задачи и стратегические цели, которые требуют полной концентрации.

– Возможность частных инвестиций — это гипотетическое предположение или уже свершившийся факт? Ваша отрасль привлекательна для инвесторов?

– Киберспорт привлекает инвесторов по очень простой причине — это быстрорастущий рынок. Плюс, наша компания растет быстрее рынка. В результате за 2019 год наши доходы выросли на 40%, в текущем году есть все шансы обеспечить прирост в 50%, мы ускоряемся.

Думаю вы понимаете, для инвесторов, которые рассматривают прибыль на инвестиции в 20%, как что-то почти нереальное, мы можем чуть ли не гарантировать гораздо более высокий результат. Кроме того, мы одна из немногих компаний из Восточной Европы, которая смогла построить бизнес-модель, которая не сжигает деньги инвесторов, а работает «в плюс».

Поэтому нашли без больших сложностей привлекли инвестора, которого интересует не только финансовый результат, но и который разделяет нашу любовь к киберспорту и общую идеологию. Они сами на нас вышли. Это очень крупная российская компания. Пока я не могу ее назвать. Они поддержали нашу идею о создании в России сети киберспортивных компьютерных клубов, которую мы будем развертывать в ближайшие два года.

– Что такое клуб в вашей сфере сейчас?

– Думаю, многие помнят компьютерные клубы в 90-х — 2000-х. Это некий подвал, место где пахнет дошираком и так далее. Абсолютный андеграунд. Сегодня это суперсовременное место для развлечения и досуга. Суперкрутые компьютеры, отдельные комнаты и общие залы, системы вентиляции. В общем, место куда люди приходят для того, чтобы поиграть в любимые игры на максимальных настройках графики (это самый кайф) в кругу единомышленников. И самое главное, без осуждения.

На самом деле мы до сих пор сталкиваемся с тем, что общество негативно настроено к геймерам. Родители запрещают подросткам проводить время за компьютерами. Жены требуют отложить в сторону джойстик и уделять время на семью и так далее. А в компьютерном клубе создается совершенно другая атмосфера. Это место, где человек оказывается в кругу единомышленников.

– Фактически вы создаете своего рода экосистему. Но сможет ли она эффективно работать в будущем? Как вообще вы видите перспективы отрасли?

– Мы работаем в индустрии развлечений. Киберспорт уже превзошел такую отрасль индустрии развлечений, как кинематограф по доходам. Аудитория растет. Более того, она взрослеет. Геймеры это уже не подростки. Это молодые люди со своими источниками дохода. Покупательная способность увеличивается. Возникают все новые продукты, игры, к развитию которых можно подключиться.

Сейчас наша сфера — киберспорт. Но киберспортсмены, на которых сейчас ориентирована UCC — очень небольшая часть геймеров. Мы видим, что более половины игроков играют через телефоны. Возможно, господство мобильных игр, основная задача которых часто просто «убить время» на время поездки в метро, приведет к снижению качества игр, как продукта. Но так или иначе — это сфера, в которой нужно работать. 

Недавно мы проводили турнир по достаточно простой игре, которая работает через мобильные телефоны: 8000 тысяч не просто зрителей, а игроков и призовой фонд 1,2 млн рублей. Отказываться от этой аудитории? Не думаю.

Кого-то это может пугать изменение предпочтений, но для меня это нормальная ситуация. Мир — это сеть сообщающихся сосудов. Если где-то что-то убавилось, значит надо искать то место, где оно появилось. 

Игры появляются и умирают. В этом нет ничего страшного. Перелистнули страницу. Сцена вторая. Снова мы, но в другой игре.