Как кировчанин создал свой бизнес в Норвегии

«Хочешь заработать миллиард?» - спросил как-то кировский IT-специалист директора крупной норвежской компании. И не только услышал в ответ «да», но и принял его на работу в свой стартап почти за бесплатно. 8 лет назад кировчанин Максим Изергин уехал в Норвегию и после работы в различных компаниях создал свой бизнес. Теперь его партнеры верят в него, как когда-то сотрудники Apple верили в Стива Джобса. 

Почему идею для его бизнеса подкинула вскрытая почта Навального, какого отдавать государству половину зарплаты и как делать бизнес в стране развитого социализма, Максим Изергин рассказал «Навигатору».

Как случилось, что вы теперь живете в Норвегии?

Все достаточно тривиально. 8 лет назад меня пригласил на работу норвежский мобильный оператор. С тех пор много чего случилось.

В 2008 году начался кризис. И финансовая группа, которой принадлежала сотовая компания, прогорела на рынке акций и недвижимости и объявила о банкротстве. Всех сотрудников, в том числе и меня, сократили. У меня не было ни норвежского языка, ни постоянного разрешения на работу. Я пытался подрабатывать фотографом, неким подобием системного администратора, в общем выживал, как мог. А в конце 2009 года на меня буквально посыпались предложения от  работодателей. Я получил хорошую должность в крупнейшей норвежской финансовой организации BBS. Через эту систему все норвежские банки проводят платежи, им же принадлежат все банкоматы. В этой компании я работал с цифровыми сертификатами (система авторизации), в итоге стал специалистом. А в августе 2012-го года зарегистрировал свою компанию. 

Как родилась идея собственного бизнеса?

Идея создания моего продукта «ruVPN» появилась после обысков у Навального. Я задумался, что я могу сделать как профессионал в этой области, чтобы при изъятии компьютера не было возможности прочитать данные. В итоге пришел к выводу, что нужно использовать какие-то облачные решения, которые лежат не на компьютере. Если бы у Навального была такая система, никаких шансов получить информацию у следователей не было бы. Стал думать, как это реализовать.  Как начальный этап защищенной системы появился Интернет-проект ruVPN, на его разработку ушло более 8-и месяцев.

Моими партнерами стали два талантливых разработчика: швед и датчанин. Работали по остаточному принципу: днем основная работа, вечером и ночью - работа над проектом. После запуска тестовой эксплуатации к нам подключились порядка 1000 человек, выявили множество ошибок, которые мы исправили. В июне этого года был   запущен коммерческий сервис, и сейчас все работает успешно.

В данный момент я технический директор компании INFOSS AS. Мы предоставляем услуги по информационной безопасности. Во многом из-за того, что на русских до сих пор смотрят подозрительно, особенно если дело касается информационной безопасности, на должность исполнительного директора я пригласил норвежца, который также занимается переговорами с клиентами в скандинавских странах. И поэтому, хотя я и являюсь владельцем контрольного пакета акций, я не директор.  Приглашая его на работу, я сказал ему примерно то же, что Стив Джобс говорил Возняку: «Или ты остаешься работать здесь, или пойдешь со мной и изменишь мир». Правда добавил при этом: «Хочешь заработать миллиард?». И самое удивительное, что он, будучи на тот момент исполнительным директором крупной норвежской компании, согласился. Причем, согласился на символическую зарплату в 1000 крон в месяц (5,5 тысяч рублей) до тех пор, пока наш проект не раскрутится.

Дело в том, что в Норвегии, как и по всей Европе, началась некая паранойя из-за дела Сноудена и прослушивания спецслужб. Все хотят защититься от этого. Сейчас мы выходим на корпоративный рынок. Плюс запускаем аналог ruVPN для норвежцев, и третий этап — это запуск международного сервиса (первый этап рассчитан на Россию).

Кто является потенциальным потребителем вашего продукта?

Он может пригодится фактически каждому. Наши потребители — это частные лица. В первую очередь те, кто хочет быть уверенным, что его трафик не будет «прослушан» и в дальнейшем использован злоумышленниками. Например, он будет полезен путешественникам, которые часто останавливаются в гостиницах с бесплатным Wi Fi, или тем, кто любит посидеть в кофейнях с бесплатным Интернетом.

Насколько сильна конкуренция в этом сегменте рынка?

В Норвегии конкурентов нет. В мире никто не предлагает публичные сервисы VPN на базе сертификатов с использованием профилей конфигурации. Есть очень крупные проекты StrongVPN.com, hideme.ru. У них сотни тысяч клиентов, но даже у них нет той функциональности, которая есть у нас.

Как вы думаете, возможен ли бизнес подобного рода в России?

Официально заявляю, как бывший сотрудник мобильного оператора, что у всех сотовых компаний есть СОРМ — средство оперативно-розыскных мероприятий. Это такая большая коробка, в которой «сидит товарищ майор». Нажимаешь одну кнопку и все смс, разговоры, весь трафик пишется на один носитель, после чего приходит сотрудник органов, забирает все это и читает без решения суда. Хотя они, конечно, говорят обратное.

Наша же система создает абсолютно защищенное соединение между телефоном или компьютером и норвежским сервисом, где нет «товарища майора» и СОРМа. Тем самым создается безопасность для тех, кто пользуется открытыми сетями. VPN – это виртуальная частная сеть. Прежде всего, это защита трафика. У всех крупных операторов по закону должен быть СОРМ. При желании Интернет и мобильная связь прослушиваются полностью. Это факт. Но для этого нужно иметь решение суда, либо коррумпированного знакомого в спецслужбах. VPN, с моей точки зрения — это единственная реальная защита информации. Если бы я начинал этот проект в России, мне бы потребовалась лицензия ФСБ. Она подразумевает ограничение по стойкости и размеру ключей, которые они могут взломать, и доступ в тот же СОРМ. Потому практика показывает, что лучше использовать центры сертификации, не находящиеся под юрисдикцией России.

Насколько сложно зарегистрировать бизнес в Норвегии? Сколько это стоит?

Минимальная сумма, которую надо внести в уставный капитал, составляет 30 тысяч крон (165 тысяч рублей). Я внес 45 тысяч крон. Из них вычитается плата за регистрацию компанию — 5490 крон. Остальные средства — активы компании. Еще 6 тысяч крон я потратил на юриста, который помог мне оформить все документы. 30 августа я подал электронную заявку на регистрацию, а 4 сентября компания уже была зарегистрирована. Через два дня я получил бумажные документы и имел право открывать банковский счет. На все про все ушла неделя. При этом, единственное место, куда я ходил, это банк.

Есть ли какие-то меры поддержки предпринимателей в Норвегии?

Я ими не воспользовался, но они есть. Есть здесь такая организация, как NAV. Аналогов ей в России нет. Она платит пособия по безработице, больничные, пособия по беременности, на ребенка, покрывает большую часть платы за детсад и школу, плюс они же проводят программы по поддержке бизнеса. Любой, кто организовал компанию, имеет право на полугодовую зарплату из расчета примерно 450 тысяч крон в год. Например, приходит бизнесмен и показывает проект своего стартапа. В большинстве случаев решение о поддержке оказывается положительным. После этого в течение полугода ему платят зарплату от государства, чтобы он вышел на самоокупаемость.

Кроме того, существует множество проектов и грантов в различных сферах деятельности. Например, для разработчиков программного обеспечения существует грант в размере 800 тысяч крон. Нужно быть разработчиком, иметь инновационность. Есть еще множество фондов. Самый известный из них Innovation Norway. Это правительственная организация по типу российского «Сколково», только в хорошем смысле этого слова. Многие мои знакомые получили там реальную поддержку более миллиона крон безвозвратно. Государство, поддерживая инновационные разработки, дает либо кредиты, либо находит инвесторов.

Какова система налогообложения в Норвегии? Говорят там очень высокий подоходный налог?

В Норвегии для частных лиц действует прогрессивная шкала налогообложения. Чем больше доходы, тем выше налог. Максимальный подоходный налог составляет 52 %. Но для этого надо очень много зарабатывать — около 10 миллионов рублей в год. Если человек зарабатывает на среднем уровне, налог составляет  36-40%. У меня, например, 48%. Но и доходы чуть выше среднего. Для организаций  налог на прибыль составляет 29%. Плюс куча всяких налогов при выплате заработной платы. Так, если я в год плачу работнику миллион «грязными» он получит на руки 700 тысяч, из которых должен будет заплатить еще свои налоги. В итоге «чистыми» у него выйдет примерно 36 тысяч крон в месяц, или 432 тысячи за год. Налоги выше, чем в России, но здесь они реально работают. Например, когда я был безработным государство платило мне 99 тысяч рублей в месяц (18 тысяч крон). И на эти деньги можно более-менее жить.

Говорят в Норвегии без всяких революций построен социализм. Это действительно так?

Да, здесь действительно социализм. Правда сейчас партия поменялась и к власти пришли более правые. В реальности сейчас в Норвегии богатым быть, я бы сказал, несколько стыдно. При этом состоятельных людей здесь по-настоящему уважают. Потому что богатые в Норвегии — это не те, кто присосался к госбюджету или «крышует» какой-то нелегальный бизнес, а тот кто старается и работает. Или, например, те, кто держит семейный бизнес уже несколько столетий. Здесь не было революций. В Норвегии действительно бесплатная медицина.

Что вас больше всего поражает в этой стране?

Я настолько «обнорвежился», что меня теперь больше поражает то, что происходит в России. Самое главное, что здесь реально другие люди. Они не обременены проблемами, заботами, злостью и т. д. Например, в столице Норвегии нет пробок. Есть небольшие заторы на выездах максимум на 5 минут. В сравнении с Москвой, где я жил три года, это разница феноменальная. Второе, это отношение к детям. Вокруг нас, а я живу в самом центре, 4 детских садика в радиусе 500 метров. То есть власти вместо того, чтобы открывать торговые центры, строят садики. Пару лет назад меня поразило, что в относительном центре переоборудовали старый гигантский маргариновый завод под детсад. И сейчас там самый большой в Европе детсад на 2000 детей. В Норвегии обязательна воинская служба. А те, кто не хочет служить, могут пойти на социальную работу, например, воспитателями в детский сад. И таких людей оказывается очень много. Кстати, участие мужчины в воспитании детей очень значимое. Так, отец после рождения ребенка по закону обязан взять часть положенного семье декретного отпуска. Вот такое норвежское равноправие.