Обувной рынок от краха спасла девальвация рубля

«Главное всегда помнить, что завтра все может быть куда хуже», — на этой фразе закончилось наше общение с генеральным директором кировского комбината «Искож» Александром Ивановым. Но, в отличие от пессимистов, у которых от такой мысли обычно опускаются руки, для Александра Григорьевича это повод для того, чтобы сегодня сделать как можно больше. Какая сегодня ситуация у одного из ведущих российских производителей изделий из полимеров и эластомеров, узнавал «Навигатор».

– За прошлые годы у «Искожа» наблюдалась отличная динамика по выручке и прибыли. Сохранится ли этот тренд в 2018 году?

– Процветаем ли мы? Мы боремся за то, чтобы ходить на работу. Сейчас мы стараемся не упасть относительно прошлого года. Но роста большого не будет. Все связано с волатильностью валюты и потребительского спроса. Вообще, у нас не может быть большой рентабельности. Мы прибыль получаем не на канализации, как некоторые, а в конкурентной борьбе, которая включает и цены. Чтобы получить хорошую прибыль, нужен большой объем.

– Почему вы уделяете такое внимание объемам производства?

– Все говорят: «Малый бизнес...». Да, они могут сделать какие-то экзотические вещи или выполнять определенные обслуживающие функции, работать под крылом крупной компании.

Мы живем в мире больших объемов. Сегодня все считают издержки. Их нужно минимизировать. Когда вы работаете с большими объемами, то можете использовать достижения научно-технического прогресса: компьютерные модели, сканеры, внедрять роботов. А при маленьких объемах ничего из этого не окупится.

– За счет чего вашему предприятию удается увеличивать объемы и прибыль?

– Нам удалось нарастить объемы производства на резинотехнике и переработке отходов. Что-то дало импортозамещение. Стараемся разными способами снизить зависимость от внешних факторов. Используем возможности внутренней энергетики для производства электричества и тепловой энергии на отопление и технологические цели. Например, для отопления производственных помещений мы используем газовые нагреватели и вторичное тепло от нашей мини-ТЭС. По сравнению с центральным это сокращает затраты на отопление в 2–3 раза. Из-за некачественной теплоизоляции потери в централизованной системе в зимний период достигают наверное 30%. Потом все эти потери сказываются в тарифах. Нам это зачем оплачивать?

Сейчас внедряем новое оборотное водоснабжение. 50 млн рублей вложили в эту программу. Зачем? Чтобы по максимуму сократить коммуникации и потери воды. Это позволит серьезно упростить технологические процессы и повысить производительность труда у обслуживающих фирм. А буквально недавно закончили ремонт теплотрассы длиною 600 м — 4 млн рублей списали на издержки.

– Расскажите о рынках, на которых работает комбинат.

– На 60% «Искож» работает на обувной рынок. В основном это российский рынок и рынок стран бывшего Советского Союза. Второй такой площадки в СССР просто не было. Мы можем выпускать порядка 90% деталей низа обуви и сопутствующих материалов для ее производства, которые востребованы на рынке.

Но обувной рынок России находится в состоянии затяжного глубокого спада. Если бы не был девальвирован рубль, мы бы уже закончили свое существование. Обувной рынок России в год составляет около 1,3 трлн рублей. Это довольно приличная сумма. Но пошлины при вступлении России в ВТО фактически обнулили. В результате, к нам может приходить кто хочешь. Единственное, что защищает — это как раз валютный курс.

– А оставшиеся проценты?

– Примерно 40% — это выпуск резино-технических изделий, в том числе мы работаем с иностранными компаниями, которые производят бытовую технику под марками Candy, Beko. Мы поставляем комплектующие, например, для производителей в Турции. Там, конечно, тоже все непросто, но есть возможности для роста, которые «Искож» использует. Есть еще большой ассортимент изделий от ковриков для автомобилей до настилов для железнодорожных переездов, которые в последние годы дают нам определенную выручку.

– Как вы формулируете стратегию своего предприятия?

– Мы стараемся выпускать продукцию с максимумом добавленной стоимости. Вот например, можно закупать готовую резиновую смесь для изготовления резино-технических изделий. Но в этом случае мы оплатим все расходы и прибыль продавца. Нам это не нужно. Просто литье пластмасс меня не устраивает. Мы сами производим компаунд. В противном случае что-то заработать можно будет только за счет нищеты рабочих.

По этой же причине мы используем значительную часть отходов. 95% отходов мы перерабатываем и возвращаем в производство резины и эластомеров. Плюс, нам удается решать очень серьезную экологическую проблему на территории Кировской области.

– Рынки сырья настолько важны для «Искожа»?

– У нас материальные затраты составляют от 55 до 70%. Наш главный вопрос — удержать их под контролем. Снизить риски в этой сфере. Поэтому мы активно занимаемся вопросами замещения импортного сырья. Это необходимо, чтобы удержать нашу себестоимость на уровне или ниже, чем у отечественных и зарубежных конкурентов.

У нас много сырья, цены на которое устанавливаются и в евро, и в долларах. Естественно, что сейчас, когда происходят постоянные колебания на валютном рынке, я каждый день начинаю с изучения котировок и прогнозов.

Для снижения затрат мы постоянно изучаем возможности закупок в разных регионах мира с учетом цен и качества сырья. Это не только касается импорта. Российские монополии, которые поставляют нам сырье, сразу на это реагируют и стараются максимально поднять цену. Они учитывают и изменения курсов валют, и цену на нефть. Мы должны постоянно работать с этими рисками.

– Вы часто используете слово риск. Промышленное производство — это рискованный бизнес?

– Мы постоянно работаем в условиях риска. Мы постоянно должны искать новые виды продукции, а это связано с серьезной неопределенностью. Вот сейчас рассматриваем возможность изготовления диафрагм, которые используются на шинных заводах для вулканизации. Для организации производства требуются большие инвестиции. Для того, чтобы начать, нам нужно вложить существенную часть нашей прибыли.

А гарантий сбыта нет никаких. И если программа не пойдет, то все оборудование можно будет списывать в металлолом. И здесь мне придется рисковать, никто за меня это решение не примет.

– Полагаю, вы принимаете решения на основе подготовленных бизнес-планов.

– Вообще, мы давно отказались от написания бизнес-планов в том формате, как учат в вузах и бизнес-школах. На производстве это просто невозможно. Чтобы написать такой план, требуется знать и валютные курсы, и цены на сырье, и, главное, объемы сбыта продукции. Но кто ж нам это гарантирует? «Производите, предлагайте, мы посмотрим».

Мы при закупке оборудования ориентируемся на существующие на текущий момент заказы клиентов. И таких примеров много. Один из них — покупка линии смешения «Фарелл».

Поэтому и мы все свободные ресурсы вкладываем в технологическое развитие комбината. Для нас это вопрос выживаемости. Можем ли мы ошибиться? Конечно. Правда, порой бывает так, что мы ошибаемся, а через года три–четыре проект выстреливает.

– Приведите пример...

– Вот к примеру мы понимали, что нам нужно выпускать резину хорошего качества. Пять лет назад установили оборудование. А это по современным ценам — 450 млн рублей. И только года два назад более или менее начали нащупывать рынок.

Какое-то оборудование действительно может оказаться излишним, какое-то окажется загруженным не в четыре, а в три смены. Но все производство у нас должно работать минимум в три смены, иначе издержки нас съедят. Вот этот элемент мы действительно просчитываем при покупке каждой единицы оборудования.

– Где вы покупаете оборудование?

– Мы ежегодно направляем на приобретение оборудования до 150 млн рублей или больше. Рассматриваем разные варианты. Ищем и в Европе, и в Азии. Естественно, учитываем цену и технологические характеристики. В случае сравнимых цен и качества приоритет отдаем европейскому оборудованию — легче организовать обслуживание.

Кстати, рассматривали возможность приобрести китайскую машину. Она пока не соответствует нашим требованиям. Но нам ее обещают в полтора раза дешевле и полное техническое сопровождение. Зачем им это? Чтобы довести свои технологии до мирового уровня. И так китайцы действуют во всех отраслях. Начинают с простого, и постепенно осваивают все более сложные вещи.

Они создают производственную и научную школу. На пустом месте ничего не построить. То что есть у нас в стране — тоже результат работы школ, которые были созданы еще 50–70–80 лет назад. «Искож» тоже своего рода производственная школа. Думаете, если сейчас комбинат остановится, то его можно будет открыть на новом месте? Ничего подобного. Никто не будет этим заморачиваться. Получится воссоздать разве что отдельные куски.

– А вы думаете остановка такого налаженного производства реальна?

– Приходилось общаться с министрами экономического развития. Тогда всех заботила только инфляция, а не промышленная политика. Никто не разрабатывал программ развития промышленности в целом и отраслей в отдельности.

Я уверен, что и сегодня мало кто знает возможности российского рынка и нашей промышленности. А прежде чем что-то делать на уровне государства, нужно понять, что мы реально можем произвести, а где наши возможности ограничены. Без этого мы не в состоянии проводить взвешенную протекционистскую политику и говорить о развитии.

Вообще, для развития промышленности важны не столько кредиты или проценты по ним. Главное, чтобы был покупатель на нашу продукцию, для отечественных производителей нужен здоровый протекционизм.

О рынке

На 60% «Искож» работает на обувной рынок. Обувной рынок России находится в состоянии затяжного глубокого спада. Если бы не был девальвирован рубль, мы бы уже закончили свое существование. Обувной рынок России в год составляет около 1,3 трлн рублей. Это довольно приличная сумма. Но пошлины при вступлении России в ВТО фактически обнулили. В результате, к нам может приходить кто хочешь. Единственное, что защищает — это как раз валютный курс. Естественно, что сейчас, когда происходят постоянные колебания на валютном рынке, я каждый день начинаю с изучения котировок и прогнозов.

О рисках

Мы постоянно работаем в условиях риска. Мы постоянно должны искать новые виды продукции, а это связано с серьезной неопределенностью. Вот сейчас рассматриваем возможность изготовления диафрагм, которые используются на шинных заводах для вулканизации. Для организации производства требуются большие инвестиции. А гарантий сбыта нет никаких.

О школах

Чтобы довести свои технологии до мирового уровня, начинают с простого, и постепенно осваивают все более сложные вещи. Так создают производственные и научные школы. На пустом месте ничего не построить. То что есть у нас в стране — тоже результат работы школ, которые были созданы еще 50–70–80 лет назад. «Искож» тоже своего рода производственная школа.

Досье:

Александр Григорьевич Иванов

Родился: 03.11.1945 года
Образование: в 1964 году закончил механико-технический техникум по специальности «Технология искусственной кожи»; в 1970 году закончил факультет «Технология резины» политехнического института.
Карьера:
С 1964 года работает на комбинате «Искож». Был лаборантом цеха РТИ, бригадиром цеха цветной резины, мастером, начальником смены, заместителем начальника цеха, руководителем сектора технического отдела, заместителем главного инженера.
С 1994 года — по наст. Время — генеральный директор АО «Искож».
Награды:
Почетный гражданин города Кирова, почетный знак «Изобретатель СССР», Заслуженный работник текстильной и легкой промышленности РФ.