Большой бизнес на Big Data
Крупнейшие телекоммуникационные компании делают ставку на продукты под названием Big Data1, или «большие данные», и обещают этому сегменту пятилетний рост в 6-7 раз быстрее рынка. Речь идет о программно-аппаратных решениях, с помощью которых можно извлекать и быстро анализировать большие массивы разноплановых данных, обещающих стать бестселлером. По мнению экспертов, рынок Big Data в России пока еще не сформирован. Даже в том, что касается понятия Big Data, у участников есть расхождения. Настоящее и будущее «больших быстрых данных» эксперты обсудили на ежегодной конференции «Ведомостей» при поддержке Tele2.
Светлана Скворцова,
директор по стратегическому планированию Tele2
Анна Серебряникова,
президент Ассоциации участников рынка «больших данных», член совета директоров «Мегафон»
Арташес Сивков,
исполнительный вице-президент «Вымпелком»
Владислав Онищенко,
руководитель Аналитического центра при правительстве РФ
Елена Заева,
начальник управления ФАС России
Наталья Коваленко,
партнер компании «Пепеляев групп»
Виктор Ратников,
вице-президент «Эр-телеком холдинг»
Алексей Басов,
инвестиционный директор «Российской венчурной компании»
Светлана Скворцова:
– На мой взгляд, направление значительно шире «больших данных». Мне вообще не очень нравится название Big Data, так как оно ограничивает разговор о возможностях этих продуктов. В принципе, наша цель — не просто аккумулировать данные, а использовать их для практических задач своих и внешних заказчиков. На мой взгляд, правильнее было бы называть эту отрасль «когнитивные вычисления», куда входит не только Big Data, но и искусственный интеллект, машинное обучение и много-много других вновь зарождающихся вещей.
Анна Серебряникова:
– Нет данных бесполезных, есть данные, непригодные для анализа в силу их некачественности или неструктурированности. Но все структурированные данные, в которых можно извлекать выводы, полезны. Они не всегда должны быть прямолинейны, например, «откройте мне налоговое дело того-то, и я вам сделаю скоринг». Нет, конечно. Это данные, которые могут иметь вторичный характер, но при этом, если они подлежат анализу, то из них можно сделать иногда даже более четкие выводы, чем из первичных данных.
Арташес Сивков:
– На сегодняшний день у нас уже активно используются продукты в области больших данных в определенных отраслях, уже очевидно дают существенные качественные экономические улучшения в финансовой отрасли, розничном банкинге, страховой отрасли, телематике и т.д.
Если говорить о том, как это влияет в практическом поле — очень просто. Благодаря обезличенным серьезно проработанным математическим моделям с вероятностью более 90% можно определить, насколько человек склонен к риску и, соответственно, насколько высока вероятность наступления у него дефолта или страхового события, невозможности возврата займа или любой другой ситуации, которая так важна для предоставляющей услуги финансовой организации.
А теперь вдумайтесь: ставка по кредиту, к примеру, в таком замечательном клиенториентированном банке, как «Сбербанк», например, 12%-11% годовых. В принципе, для большинства людей это неподъемные деньги. Почему такая ставка? Потому что каждый платит в среднем за всех. Кто-то вернет и, в принципе, он мог бы взять эти деньги под 8%, а кто-то не вернет, и ему надо было давать под 25%. Благодаря таким продуктам можно таргетированно, кастомизированно выдавать кредиты, продавать страховые полисы, продавать смартфоны, турпутевки – все, что угодно.
Кто хозяин «больших быстрых данных»
Владислав Онищенко:
– Это все-таки данные про людей, и в конечном счете они принадлежат людям. И наша задача в этой части – постараться разработать механизм, когда люди могут не только знать о том, что знает государство о них, но и принимать решение о том, готовы ли они этими данными делиться с бизнесом или не готовы.
У нас есть намного больше данных, которые с людьми по большому счету не связаны. Собственно, о чем я говорю? Во-первых, это все, что касается погоды, вся метеорология так или иначе доступна – это сплошные «большие данные», существующие никто не знает с какого года. Во-вторых, все, что связано с движением транспорта: тут и весогабаритный контроль, и трафик, и нагрузка на дороги, и железные дороги, и самолеты, и автобусы, и навигация.
Например, все, что более и более используется в целях контроля и надзора – всевозможные технические датчики. Телеметрия как способ замены проверок. Если у вас дым из трубы идет, и в нем неожиданно много чего вредного, то пока туда приедет проверка, дым из трубы либо перестанет идти, либо там будет что-нибудь другое, но не то, что мы собирались проверять.
Елена Заева:
– Справедливо, когда при обороте данных выгоду получают все стороны, которые так или иначе имеют к этому отношение. К сожалению, сейчас мы видим, что в складывающихся экономических отношениях выгоду не получают сами субъекты, которые эти данные кому-то отдали. Знаете, для потребителя очень приятна модель, когда он свое внимание обменивает на какие-то блага. Сейчас, к сожалению, большинство субъектов, которые оборачивают обезличенные данные, не делятся со своими потребителями деньгами или какими-то благами — с теми, кто эти данные дал.
Анна Серебряникова:
– Вы не правы, говоря о том, что потребитель, который соглашается на то, чтобы его данные были использованы, не получает блага от этого – получает. И вместо того, чтобы, как Светлана говорила, «долбить» кого-то нерелевантными предложениями, он получает конкретно свое выгодное непубличное предложение, которого на рынке нет.
Привожу еще конкретный пример. Сейчас есть очень популярный продукт, называется «Большие данные для планирования туристических потоков». Там определяется, что туристам нравится ездить в Нижний Новгород и посещать определенные места. Как правило, это молодые люди с детьми в возрасте до семи лет, никто им ничего не рассылает, просто открывают дополнительное кафе, спортплощадку, ставят качели, расширяют парковку. Вот что происходит.
Наталья Коваленко:
– Сложности начинают возникать на том этапе, когда мы начинаем задумываться, что эти данные, которые мы используем внутри организации, персональными на самом деле не являлись. Есть такое ощущение, что если там не написано, что это Иванов Иван Иванович, а дальше про него известно возраст, пол, чем занимается, на какие сайты ходит, его передвижение и все остальное, то это уже вроде бы как бы персональными данными не является.
Вопрос, к сожалению, очень спорный, законодательно на текущий момент не урегулирован. Насколько мне известна позиция регулятора, Роскомнадзор на это тоже неоднозначно смотрит. Поэтому, оперируя этими данными, нужно быть в этой плоскости очень аккуратным.
Внутри себя компания может использовать все, что угодно, а еще часто операторы для маркетинговых целей предусматривают такую строчку. Да, здесь мы в правовом поле. Но как только мы говорим о некой передаче, об обмене данными между компаниями, между банками, между страховыми компаниями – здесь уже идет реальная передача. С одной стороны, мы обогащаем друг друга, мы можем сделать более удобный продукт, с другой стороны, мы можем нарушить закон.
Светлана Скворцова:
– Все, что мы анализируем, – это некий цифровой отпечаток клиента. При этом для нас не имеет принципиального значения, сколько в действительности ему лет, какого он пола, какой у него род занятий. Мы не анализируем персонально клиента как личность. Важно, как он ведет себя в потребительском смысле. И нас интересует возможность агрегировать определенные типы, так называемые паттерны поведения целого сегмента потребителей. Поэтому, на мой взгляд, правильнее было бы называть это направление «когнитивные вычисления», куда входит не только Big Data, но и искусственный интеллект, машинное обучение и много других новых для рынка процессов.
Что продают в Big Data
Арташес Сивков:
– Когда человек пользуется смартфоном, заходит на какой-то определенный сервис, мы способны с пониманием его профиля предлагать ему ту услугу от того провайдера, которую он готов купить и которая ему интересна. Конверсия в продаже просто сумасшедшая, экономия на рекламном продвижении достигает 50%-60%. Абсолютно новый рынок, мы здесь, в принципе, конкурируем с рекламными агентствами, никакой конкуренции с телеком-операторами здесь вообще нет.
Владислав Онищенко:
– Продавать данные государство не собирается. Если будет возможность, то наша задача – обеспечить недискриминационный доступ к данным, а пускай уже бизнес продает сервисы или оказывает сервисы за деньги на основании этих данных. Данные сами по себе без практической их обработки мало чего стоят. Стоимость, собственно, в пользе, которую можно из них извлечь – это вопрос бизнеса, не задача государства. Я уверен, что бизнес пока не очень понимает, как на этом зарабатывать, но прекрасно разберется.
Виктор Ратников:
– Все операторы понимают, что рост традиционных услуг, мягко говоря, замедлился, инвестиционная составляющая, естественно, у всех операторов уменьшается из-за этого. Телекомовская часть [Big Data] оказалась самой легкой. Мы уже научились изучать клиентский опыт по Big Data, а вот теперь мы должны представить эти Big Datа для наших клиентов – для промышленности и в скором времени для потребительского рынка. Может ли оператор это все охватить? В моем понимании – на сегодня нет. Экосистема – это не оператор, это союз комплементарных предпринимателей
Бизнес борется за data
Светлана Скворцова:
– Когда мы открывали у себя проектный офис, не было цели просто собирать большие объемы данных и анализировать для использования внутри компании. Нашей задачей было попробовать это использовать в интересах клиентов и при этом сделать данное направление рентабельным. В результате в конце первого года с учетом внутренней и внешней монетизации мы окупили полностью не только расходы на персонал, но и капитальные затраты.
Если говорить о рынке в целом, то он находится на начальном этапе развития. Ценообразование на нем еще не отлажено. Я бы сказала, это пока больше рынок продавца, чем покупателя. Зачастую, начиная диалог с нашим клиентом, мы показываем стандартные кейсы, а в процессе выясняется, что ему нужно гораздо больше. Поэтому возможность для предоставления бизнес-заказчикам именно агрегированной аналитики действительно безгранична.
Арташес Сивков:
– Есть классические сервисы и услуги, которые действительно показывают отрицательную динамику, но есть сервисы, услуги, которые растут двузначными темпами. Почему я сказал о том, что Big Datа, в принципе, одна из наиболее интересных областей для развития телекома, и почему я очень верю в то, что это очень сильно повлияет на другие индустрии?
Три года назад наша выручка по Big Datа была абсолютно нематериальна для нас, меньше 100 миллионов рублей, были какие-то проекты, идеи, мы, в общем, на все это замечательно смотрели, но не было никакого экономического интереса. В 2019 году, я сейчас не хочу делать какие-то заявления, но, тем не менее, мы уже хотим заработать в натуральном выражении по живым контрактам для внешних партнеров и клиентов около миллиарда рублей. Безусловно, это не 300-400 миллиардов, это не триллионы, но надо понимать, что все это в большинстве своем пилоты, которые позволяют развиваться другим индустриям.
Big Data идет на выручку
Анна Серебряникова:
– По поводу размера рынка. Есть более-менее консенсусная оценка, никто не раскрывает эти цифры из участников рынка, но, поговорив с консультантами, мы в ассоциации пришли к выводу, что сейчас рынок «больших данных» составляет от 10 до 30 миллиардов рублей, и что в пятилетней перспективе он вырастет как минимум в 10 раз. Сейчас планируем более глубоко проработать стратегию развития рынка и осенью анонсируем вам результаты уже глубокой работы и анализа. Но, тем не менее, 80% из этих 10 миллиардов рублей составляет внутренняя оптимизация продукта этих игроков.
Есть ли какая-то отрасль экономики, которая в перспективе 5 лет вырастет в 10 раз? Мне не встречалась. Большие данные, IoT2 – это именно те отрасли, в которых мы будем наблюдать такой рост, если только не убьем регуляторикой.
Арташес Сивков:
– Это не означает, что в этом или следующем году 50% или 60% нашей выручки, EBITDA3, будет формироваться этими новыми направлениями. Но это означает, что через 5-7 лет это могут быть направления, которые могут приносить в том числе и нашей индустрии десятки, а то и сотни миллиардов рублей.
Алексей Басов:
– Мы видим, что порядка 75% стартапов вообще имеют в своей такой базовой индустрии IT, и, безусловно, совершенно верно здесь прозвучал тезис – ядром этих бизнесов, таких технологий является Big Datа и искусственный интеллект. Это самые горячие темы, в которые инвестируют фонды и бизнес-ангелы, и темы, которые развивают предприниматели, связываясь с ними.
Совершенно верно озвучены амбициозные цифры в горизонте пяти лет – это те темпы роста, в которые сейчас инвестируют представители рынка IT. Это High End4, а все остальное, можно сказать, безусловно, периферия и такие нишевые решения на стыке иных отраслей.
1 Big Data – большие массивы структурированных данных.
2 IoT – интернет вещей, сеть, взаимосвязанных технических средств (датчики, оборудование, бытовые приборы и т.д.)
3 EBITDA – экономический показатель, прибыль до уплаты процентов по фиксированным долговым инструментам и налогам.
4 High End – оборудование и технические решения высшего класса
фото: газета «Ведомости»
Подпишитесь на navigator-kirov.ru в «Яндекс.Дзен»